Content area
«Способно ли это непостижимое, безудержное творение изменить типологию музеев?»
[ Image removed: ]Фотография сделана при помощи платных элементов графического редактора Canva и фотографии Синего демона (Уолт Лавлейс), используется с разрешения.
[Все ссылки ведут на страницы на английском языке, если не указано иное].
Давным-давно, в моём детстве, каждый новый год начинался сказкой. Эта сказка длилась несколько месяцев, пока я участвовала в детском карнавале-чемпионате в Тринидаде и Тобаго. Однако затем наступала Пепельная среда, за которой шёл аскетический Великий пост, и все карнавальные забавы оставляли. В это время было не принято играть калипсо по радио, на улицах не оставалась почти ни одного намёка на прошедший фестиваль, а наряды убирали. И, как в бессмертных строках лорда Китченера, карнавал заканчивался.
В основе карнавала лежит нечто природное. Это ритуал, уходящий корнями в наше далёкое прошлое и опирающийся на борьбу за свободу, которая начинается с J'Ouvert (дословно «начало дня»). Люди покрывают себя грязью, глиной, краской или смоляным маслом, чтобы освободиться от оков, которые могут их сдерживать, и отдают дать уважения тем, кто боролся за то, чтобы мы обрели ликующую свободу самовыражения. Образно выражаясь, в этот момент на волю выпускают из лампы карнавального джина, потом во вторник наступает ночь карнавала и Last Lap (заключительный этап празднования), когда карнавал тоже должен закончиться. Отсюда символизм сбрасывания костюмов и прекращения вакханалии… до следующего года.
Вспоминая об этом сейчас, когда фестиваль — скорее коммерция, чем творческий полёт, когда есть J'Ouvert в июне и карнавал в июле, я больше, чем когда-либо, ценю именно эти открытие и закрытие. Для карнавала есть время и место, потому что он драгоценен: предвкушение, за которым следует экспрессия, а потом и страстное желание. Начало, середина и конец. Всё остальное — гулянки, карнавал для бедных. Выглядит, может, и забавно, но как-то фальшиво, ведь это не по-настоящему.
Каждый год, когда наступало время снимать костюм, для меня как для ребёнка это было равносильно вынужденному прощанию с лучшим другом. Но я помню, что каждый год была небольшая отсрочка: каждый сезон в главном вестибюле отеля, ранее считавшимся самым изысканным и хорошо финансируемым отелем страны, выставляли неотразимые костюмы с красивыми музейными табличками, подробно описывающими каждый образ, дизайнера, участника карнавала и все титулы, которые он мог выиграть в этом году.
В других местах также устраивали аналогичные выставки, например, в аэропорту, относительно недавно в замке Килларни и на постоянной основе в Национальном музее [рус] (хоть выставка и небольшая). Однако именно экспозиция в Hilton Trinidad стала ежегодным событием сама по себе. Приезжие и местные жители медленно прохаживались по вестибюлю по пути в свои номера, бар или на воскресный поздний завтрак. Людям выпадала возможность увидеть искусство поближе — а это поистине искусство в лучшем его проявлении — полюбоваться качеством работ, восхищаясь тому, как неживая вещь под чарами соки (жанр музыки) и движений человека превращается в нечто иное.
Но в этом, к сожалению, и крылся изъян. Костюмы живут, а экспонаты — нет. Я поняла, почему каждый год приходилось прощаться с костюмом: смерть порождает новую жизнь. Традиция в отеле Hilton открыла мне глаза на то, как важно обращать внимание на вещи вокруг. То, что выходило из-под рук карнавальных творцов на разных площадках, имело большое значение, как отдельные кусочки мозаики, которые, складываясь воедино, показывали, кто мы есть на самом деле. Поразительнее лишь то, что образ постоянно менялся. Из года в год было невозможно предугадать его окончательную форму.
Помню, как мечтала в детстве об отдельном месте, в котором можно было бы хранить все эти сокровища: парочку оригинальных костюмов, которые глубоко нас потрясли и изменили наше восприятие самих себя, музыкальные инновации, которые нас прославляют, значимые и искусные тексты калипсо, рассказывающие историю нашего народа. Но как бы всё это выглядело, звучало и ощущалось?
Есть люди, которые думаю об этом, и даже подарили этому имя (Карнавальный музей Тринидад и Тобаго) и место (здание бывшего банка, памятник архитектуры, расположенный на Шарлотт-стрит в центре Порт-оф-Спейн). Несколько недель назад в местных газетах написали об открытии музея, однако, когда я увидела фотографии, вся обстановка кричала о том, что это просто офис с устаревшими подвесными потолками. На жалюзи в рамке висела чёрно-белая фотография карнавальной сцены 1920-х годов, а другие снимки, похоже, были приклеены к матовой доске. Карнавальные костюмы, ничего особого не представляющие по смыслу и технике исполнения, безвольно свисали с деревянных палок. Министр туризма, культуры и искусства Рэндалл Митчелл сфотографировался в коридоре на фоне модного бордового наряда, который когда-то носил Китченер. Фотографии совершенно не соответствовали рассказам сайта о «живом музее».
Оказалось, что музей в его нынешней форме открывается всего на несколько часов три дня в неделю. При этом на сайте есть вкладка для пожертвований с пояснением: «Чтобы исполнить такую большую мечту и вернуть музей к жизни, нам понадобится фонд». Цель — 25 миллионов долларов Тринидада и Тобаго (3 676 471 долларов США), которые пойдут на выставки и коллекции, консервацию и реконструкцию, зал славы, а также на исследования и образование. Поэтому, как я поняла, открытие, взволновавшее многих, — хорошее подтверждение концепции по привлечению пожертвований со стороны общественности, так как небольшие взносы от фанатов карнавала со временем увеличатся, но и со стороны Министерства культуры — организации, которая располагает серьёзными средствами для финансирования музея.
Если всё сделать правильно, у Карнавального музея есть все шансы стать одним из самых значимых музеев в мире и, как сообщается на сайте, «таким же красочным, запоминающимся, интерактивным и креативным, как сам фестиваль». В таком случае место должно быть подвижное, созданное после размышлений, обсуждений, визуализации и исследований. Необходимо охватить всё, если хочешь привлечь людей — сердце фестиваля.
Наш народ любит вспоминать и вкладывать эти воспоминания в свою деятельность: от чаш (музыкальный инструмент похожий на барабан) до J'Ouvert, от традиционных нарядов до карнавала во вторник. Мы вновь переживаем карнавал через рассказы, песни и соцсети, ведь в самой сути карнавала заложена связь с друзьями, незнакомцами и даже предками, с чем-то пугающим и священным, с самим собой и безграничными возможностями.
Можно ли изогнуть, придать форму этому непостижимому, безудержному творению, как это происходит под руками опытного мастера, который делает каркасы для костюмов из проволоки, — и изменить саму типологию музеев? Думаю, да, когда сможем добраться до сути и превратим музей в нечто ощутимо подлинное. Он не должен походить на магазин с мелочёвкой, обезличенный и упрощённый, стремящийся делать ожидаемые от него вещи. Он должен быть нашим, созданным с должной заботой и уважением, которых заслуживает карнавал каждый год.
Эта достойная похвалы инициатива — самая организованная попытка из предпринимаемых до сих пор, чтобы почтить и сохранить этот неописуемый фестиваль. Самая сложная, изматывающая, приятная и увлекательная часть — найти лучшее решение. То, которое позволит углубиться, понять, какую роль мы играем в карнавале, поразмышлять над тем, на кого и как влияет фестиваль, к чему он может привести, и как контролировать всё в будущем.
Самой простой, элементарной и очевидной частью должно стать финансирование. Несомненно, на всё это нужно выделить деньги. Государственная и корпоративная поддержка должна быть сама собой разумеющейся, а также не помешало бы узнать обязательства, если таковые есть. Давайте всем народом доведём это дело до конца. Нужно упростить участие граждан и умельцев всех аспектов карнавала, большинство из которых тихо работают за кулисами, усердно шьют костюмы, пишут песни, настраивают чаши или совершенствуют изображение персонажа. Привлеките их. Прислушайтесь к их мудрости. Когда люди вовлечены в работу, они проникаются ей, а в результате музей может намного быстрее достигнуть или даже превзойти цели в области финансирования.
Мы все знаем, как выглядят наши кусочки мозаики Карнавального музея. Знаем, потому что любим фестиваль, а любовь что-то да значит в этом бессердечном мире. По сути, это единственное, что имеет значение. Достаточно объединить всю любовь мира, и тогда проявится полная картина. Я, например, с нетерпением этого жду.
Автор Janine Mendes-Franco Переводчик Анастасия Максименкова · Перейти на авторскую статью [en]
The views expressed in any and all content distributed by Newstex and its re-distributors (collectively, the "Newstex Authoritative Content") are solely those of the respective author(s) and not necessarily the views of Newstex or its re-distributors. Stories from such authors are provided "AS IS," with no warranties, and confer no rights. The material and information provided in Newstex Authoritative Content are for general information only and should not, in any respect, be relied on as professional advice. Newstex Authoritative Content is not "read and approved" before it is posted. Accordingly, neither Newstex nor its re-distributors make any claims, promises or guarantees about the accuracy, completeness, or adequacy of the information contained therein or linked to from such content, nor do they take responsibility for any aspect of such content. The Newstex Authoritative Content shall be construed as author-based content and commentary. Accordingly, no warranties or other guarantees are offered as to the quality of the opinions, commentary or anything else appearing in such Newstex Authoritative Content. Newstex and its re-distributors expressly reserve the right to delete stories at its and their sole discretion.
Copyright Newstex Sep 25, 2022